вична воля

Doomsday VS Naruto, One Piece, Bleach

Описание для Granblue Fantasy:

Narumeia - Princess of the Fluctuating Blade Раса - Дораф, Основное оружие - катана, Элемент - Тьма. Роль - нападение, Тип - игровой персонаж. Голосовой актер - Ichimichi Mao. Её желание стать сильнейшей бескомпромиссен и непоколебим. Она всегда идет по пути по которому верит. Мечница, что продолжает совершенствоваться, взбираясь по пути к невероятной силе, но несмотря на это, сильнейшие мечники небес так и не обращают на неё внимания.

Описание для Shingeki no Bahamut:

Narumeia - Katamari Раритетность: Экстра легендарный, Сторона: Мир демонов, Черта: Сила воли. Голосовой актер - Ichimichi Mao. (на английском лора не нашел, знающие японский стучите с переводом модератору) 『彼』に認めて貰うため…いかなる時も鍛錬を怠る訳にはいかない。まずは瞑想を…。…すぅ…くぅ…。…ふぁっ…や、やだ…また…寝ちゃってたかな…。    団長ちゃん？ルリアちゃん？ビィちゃん…？みんなどこ行っちゃったのかな…。…あら、君は…。すごい剣豪を探してるの？…ごめんなさい、きっと人違いよ。    私、すごくないし…それに、艇のみんなに嫌われたのかもしれなくて…置いてかれちゃったみたいで…だって距離が近すぎたし…馴れ馴れしかったし…。    え、違う？迷子になってるだけ？…そっか、良かった。お姉さん、嫌われた訳じゃなかったんだ…。…その、君。ここがどこか、教えて貰ってもいいかな？

Я знаю, вы любите такие игры.

вот. прошу делиться мыслями на этот счет.

Анимешние сороритки набигают

Сканы 17 тома и СПОЙЛЕРЫ!!! 18 тома

2097 год. Внимание магов всего мира приковано к конференции главных кланов в отеле Хаконе, где одно за другим обсуждаются шокирующие предложения.
Брачное предложение Итидзё Масаки, следующего главы семьи Итидзё, которое он направил Шибе Миюки, следующей главе семьи Йоцуба; усиление противомер в отношении Гуманистов; критика тайной сделки семьи Саэгуса с Чжоу Гуньцзинем; уход на покой семьи Кудо, вступление семьи Шиппо...

Несмотря на хитроумные тактические баталии по поддержанию баланса сил и невиданные доселе масштабные трения между семьями, конференция, казалось бы, все же приближалась к мирному завершению...

Но произошел таинственный взрыв.

"Мудрец", осмелившийся осуществить эту атаку с помощью жесточайшего метода, включавшего в себя террориста-смертника и магию манипуляции трупом, проник в Японию не замеченным никем. Инцидент подвергается критике со стороны магов, считающими его аморальным, Гуманисты активизируют свои войска, а десять семей решают разыскать того, кто стоит за случившимся. Расследование берут под контроль семьи Саэгуса и Дзюмондзи... "Ты, как и Шиба Тацуя из семьи Йоцуба, вступишь в следственный отряд под командованием семьи Дзюмондзи. Покажи свою волю, Масаки". Масаки выходит из себя после этих слов, сказанных Итидзё Гоки, и, словно соперничая с Шибой Тацуей, оказавшимся в том же отряде, направляется в Токио.

Заручившись поддержкой Кацуто, Маюми и Масаки, Тацуя начинает поиски Гу Дзи. Однако как только Тацуя выходит на след, перед ним появляется неожиданный противник. Одновременно с этим Масаки неожиданным образом пытается добиться согласия Миюки. Маюми тоже неожиданно оказывается в самом разгаре событий.

Переплетающиеся человеческие взаимоотношения. Ухудшающееся день ото дня состояние общества.

И наконец, события развиваются в том направлении, которого боялся Тацуя!..

ТОМ 18, АРКА СОВЕТА СТАРШИХ СЕМЕЙ (часть 2), ПЛАНИРУЕТСЯ К ВЫХОДУ ЗИМОЙ 2015!

Продолжение

 В короткой, но напряженной борьбе Голод уступил жажде знания. А праздное любопытство было отброшено логикой во вторые ряды - мастеровые никуда не cбегут. И вы направились к газетчику, ориентируясь на его звенящий голосок. 

 Вскоре мальчонка лет шести, выкрикивающий по очереди заученные заголовки, с ворохом свитков под мышкой, оказался перед вами. Судя по количеству бумаг торговля шла не слишком хорошо. Или он недавно взял новую партию..

— Один жетон или треть нильха, госпожа. — Отчеканил он в ответ на вопрос о цене. 

 Жетон оказался в его руке, а желтоватый свиток с новостями у вас. 

 Бумага была непривычной: грубая, шершавая, с неоднородной поверхностью и окрасом, некоторые участки были светлее других... а символы были словно выжжены и то тут, то там прыгали в строках.

— Ба! Так вы не читаете п.. — Заметив ваше замешательство, воскликнул и тут же осекся малец. Под брошенным на него косым взглядом он сжался и, кажется, мелко задрожал. Похоже, что он не впервые давал волю языку и был за это неоднократно бит. Впрочем, сейчас обвинение в безграмотности скорей было забавным, чем оскорбительным. Что бы успокоить его вы озвучили строку из первой попавшийся статьи, она оказалась на эсперанто. Это сделало лишь хуже. Маленький газетчик умудрился стать еще на пол головы ниже и, заметно дрожа, и принялся бессвязно лопотать извинения.

— Хватит. Меня это не волнует. Разве бумага всегда была такой плохой? — Вопрос пришлось повторять дважды, что бы до мальца дошло, что его не собираются наказывать. Осознав, что его глупость простили, он с радостью ответил на ваши вопросы и заработал еще один жетон. Это было справедливо. 

 Со слов газетчика, оказалось, что уже несколько дней все типографии вынуждены выпускать вести на такой бумаге, это связано с остановкой бумажных фабрик и алхимических цехов. Все из-за большой беды случившейся в первый день лета — в первый день осьмицы. О самой беде он почти ничего не знал – он не умел читать и мог только слушать разговоры взрослых. 

  По всей видимости грамотность не являлась здесь явлением повсеместным и, большей частью, была привилегией верхних сословий. А как он испугался, когда узнал, что госпожа знает эсперанто... И эта его реакция, он действительно считал, что перед ним кто-то из господ? Или это от того, что он ребёнок? Хотя, если подумать, тот мужчина тоже замялся, обратившись к вам, вероятно, размышляя  как ему следует ответить. А может его сбило с толку чересчур формальное приветствие. Высокий статус – его плюсы ощутимы, но и минусы велики, а если выяснится, что это обман.. об этом лучше даже не думать.
 До базарной площади, как и до муниципалитета было не так уж и далеко, и вы решили все же взглянуть на работу мастеровых. 

 Чтиво оказалось не столь интересным как можно было ожидать. Информации о случившемся было удручающе мало. Фактически все сводилось к предельно формальному отчету о неисправностях в работе силовых узлов в одном из заводских районов, из-за которых расправилась часть силовых линий, занялись пожары и, самое худшее, в большом цеху алхимиков лопнули чаны со смесями. Ядовитые и дурманящие смеси вырвавшись на свободу быстро расползлись во все стороны, обратившись гибельными туманами. Также писали о том, что до конца месяца в город прибудут еще два легиона, на укрепление северных границ империи. Дальше шли не слишком интересные события из жизни города, решения совета, указы префекта, клятвенные заверения зведочетов о том, что это лето будет теплым... одна из стаей и вовсе походила на сплетню, в ней сообщалось о том, что еще в прошлом месяце в город тайно прибыл отряд имперских клинков, ранее замеченный вместе с высланными легионами. Статья на эсперанто оказалась откровенно скучна...  Вернувшись к старому месту вы обнаружили, что серый диск, лежавший на столе, раскололся на две неравные части. Его окружало уже порядком подтаявшее, но все еще заметное, кольцо инея. Центр диска почернел, как и отекшая жестянка, валявшая под столом. Мастера не было видно, а прочие продолжали свои дела. 

 Да, точно, с жар-камнем или жаровней маны такое порой случается. Однако эффект получился интересным. Скорей всего потоки сил спутались и застопорились на какое-то время.. То ли техноманты опять перемудрили и в обход всех правил сплавили свою ошибку, то ли сам мастер перехитрил себя и нашел болванку подешевле...  хотя, кому какое дело?

 Интерес как-то сам собой улетучился.

 Полученные знания были определенно полезны, но, увы, не давали ответа на вопрос: "Что же делать дальше?", оставляя метаться в сомнениях.

Так вы вышли к базарной площади. Не совсем то, что планировалось, но пройти мимо было бы сложно - площадь была огромна, а шум толпы из сотен людей привлекал внимание издалека. 

 Это место просто кипело жизнью. Люди одетые в самые разные одежды сновали туда-сюда по одному и целыми группами. Одни ожесточенно торговались с продавцами и придя к согласию спешили куда-то дальше по своим делам. Впрочем, не придя к согласию они так же поспешно удалялись.. Вторые неспешно лавировали сквозь толпу внимательно выискивая нужное, будто у них весь день впереди, перекидывались парой слов с торговцами или ограничивались взглядом на прилавок. А чего только не было на прилавках: самая разнообразная утварь, одежки всех цветов, кроме красного - цвета власти Империи, ткани местные и иноземные, камни с раскопок, кристаллы, обломки маных механизмов, какие-то поделки бижутерии, претендующие на звание артефакта, пфф... оружие и легкие доспехи, разнообразные травы и настои, и еда, великое её множество и разнообразие... А еще были "третьи", скользящие сквозь толпу, неспешно переходящие от прилавка к прилавку, лишь делающие вид что рассматривают товар. Несомненно это были воры-карманники. Словно ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, некоторые из них начинали кидать осторожные взгляды, иные предпочитали скрыться за ближайшим поворотом или раствориться в толпе.
 Рядом с очередным прилавком разгорелась ссора - грузного вида тетка пыталась сбить цену на лежалого вида фрукты, а торгаш не желал ей уступать, но не это привлекло ваше внимание. Впереди вы заметили франтоватого виду мужчину. Уже не молодой, но еще не старый, высокий, довольно красивый, с серьёзным выражением на грубом темном лице, пожалуй так должен выглядеть благородный господин. Он был противен вам. В нем вы узнали одного из тех - "третьих". Словно ощутив на себе чье-то внимание он обернулся и ваши взгляды на секунду встретились. В следующее мгновение, не подавая виду, он скользнул в толпу и исчез.

 Произошедшее оставило неприятный осадок. Такие люди отвратительны. Пытаясь подслушать чужие торги или рассматривая товары вы все время натыкались взглядом на этих гадов. Это раздражало.
 Что-то с силой толкнуло вас в бок, забрасывая в закуток между пологом богатого прилавка с одной стороны и громко гомонящей толпой с другой. Одновременно с этим крепкая мужская рука ухватила за плечо не девая ни упасть, ни сбежать. Кто-то оказался позади и чуть сбоку, не позволяя увидеть себя. Лишь на секунду, краем глаза удалось увидеть его лицо. Это был тот самый человек - заметил таки. На лице его застыла маска улыбки, способная обмануть кого угодно, но глаза его говорили без слов. И взгляд его не предвещал ничего хорошего...